«Хоттабыч» (Илья Лысенко) считает спасательную службу «ASAP RESCUЕ» самым успешным проектом в своей жизни.
О буднях службы ASAP RESCUE в зоне АТО рассказал ее бессменный вдохновитель и организатор Илья Лысенко.
Елена Терещенко: Все началось с Майдана?
Илья Лысенко: Я появлялся на Майдане эпизодически. Когда возникали какие-то кульминационные ситуации, я наблюдал за ними с экрана телевизора. Я понимал, что, если сейчас я не поддержу этих людей, все может закончится не так, как хотелось бы всей стране.
Михаил Кукин: Это была идеологическая поддержка?
Илья Лысенко: Нет. Я собирал вещи, приезжал, выходил на Майдан во время определенного спада и занимался своим делом.
Михаил Кукин: Медицинская служба Майдана уже существовала. Но вы тогда еще не думали о том, чтобы стать спасателем?
Илья Лысенко: Прямого отношения к Медицинской службе Майдана я никогда не имел, но в конце-концов они меня заметили и произошло совершенно неожиданное. Именно Медицинская служба Майдана доверила мне быть хранителем поликлиники, которая находится на территории Межигорья.
Михаил Кукин: Там в последствии лечили уже бойцов.
Илья Лысенко: Да. Когда создавался первый батальон Нацгвардии, я и Армен Никогосян обеспечивали солдат примитивной медицинской помощью. В последствии мы пригласили врача-стоматолога и начали расширяться. Так поликлиника начала служить Нацгвардии.
Елена Терещенко: А потом возникла идея организации службы спасения в зоне АТО?
Илья Лысенко: Мы очень сблизились с первым батальоном Нацвардии, которой корнями уходил на Майдан. Когда батальон ушел в неизвестность — первый их выезд — город Павлоград, мы собрались и поехали за ними. Было ощущение, что никто кроме нас этого не сделает. Потом их перевели в Изюм. Мы переехали вслед за ними и уже там поняли, что дело не только в первом батальоне Нацгвардии, но и в других солдатах и правоохранителях. Первую машину скорой помощи нам предоставила Медицинская служба Майдана. Мы с Арменом Никогосяном и Аленой Солнцеславой начали заниматься медицинским обеспечением. Потом наши пути разошлись. Армен ушел в одно направление волонтерской деятельности, а я понял, что должен создать структуру, которая будет выполнять спасательские задачи.
Михаил Кукин: Насколько я знаю, это лучшая структура из ей подобных в зоне АТО.
Илья Лысенко: До революции и войны я занимался финансовыми проектами, конкурентной разведкой и безопасностью, был бизнес-тренером. Сфера моей деятельности была связана с крупными и стратегическими проектами. Скажу честно, ASAP RESCUE — это самый удачный проект в моей жизни. Это те вещи, которыми я буду гордится всю свою жизнь. Боец батальона Кульчицкого однажды сказал: «Вы самый известный из всех неизвестных волонтеров».
Елена Терещенко: Вы категорически не хотите, чтобы вас называли волонтером. Вы называете себе менеджером. Почему?
Илья Лысенко: Как только я официально зарегистрировал спасательную службу и создал фонд, я автоматически перестал быть волонтером. Народ Украины доверяет мне, как создателю фонда, определенные средства. С этого момента у меня появляются ответные обязательства перед народом Украины. В моем понимании наша организация является самой эффективной в плане вложения денег по сравнению с любой другой волонтерской или гражданской организацией.
Несколько месяцев назад я имел честь общаться с председателем Всемирного украинского конгресса — организации, которая собирала деньги и вкладывала их в помощь пострадавшим. Я сказал ему, что за 2,5 года мы участвовали в более чем 6000 спасательных операций по оказанию медицинской помощи только военным. Сейчас, когда, когда вся страна думает, что война заканчивается, каждый месяц наши экипажи вывозят 100-120 раненых человек. 30 наших добровольцев находятся на передовой и обеспечивают треть фронта эвакуацией раненых с помощью военной техники ASAP RESCUE. Все это в месяц обходится народу Украины где-то примерно в 20-30 тыс. долларов. Если посчитать, во что обходится каждая спасенная жизнь, то мы выйдем на удивительные цифры. Каждый раненый человек, которого сейчас оттуда вывозят, обходится народу Украины в 1300 гривен.
Елена Терещенко: Почему вы можете, а МОЗ не может?
Илья Лысенко: Чем больше организация, тем сложнее этим управлять. У меня маленькая организация и каждый ее сотрудник находится у меня на виду. Если я заподозрил, что человек выпил или украл, мы с ним распрощаемся. Я представляю, с какими трудностями сталкивается Ульяна Супрун в МОЗ. Нельзя построить новый дом на старом фундаменте.
Михаил Кукин: Именно поэтому вы не пытались связаться с государственными структурами? Кстати, в отличии от Ульяны Супрун или Юрия Бирюкова, которым, как по мне, не удалось построить новый дом на старом фундаменте.
Илья Лысенко: Юра на тот момент принял единственно правильное решение. Тогда были большие сложности с обеспечением на фронте и Юра, понимая потребности, возглавил эти процессы в Минобороне. Он не перестраивает министерство, он взял свой кусок работы и тянет его, насколько позволяет финансирование. Не знаю, как сейчас, но в прошлом году Минобороны закладывало в бюджете всего лишь 1 ботинок на 1 человека.
Президент проиграл эту войну, потому что он не смог даже свое население убедить в том, что у нас идет война. Это не восприняло население, соответственно, это было невозможно заложить в бюджет.
Елена Терещенко: Ваш проект будет развиваться?
Илья Лысенко: Проект в любом случае будет жить. Мы не идеальны. Просто еще не появилась служба, которая была бы эффективнее нас. Я вижу становление нашей службы. Вместе с тем, я вижу, что сейчас мы проигрываем в профессионализме. Сейчас нельзя работать, как в 2014, когда шел вал и больница в Артемовске проводила по 40-70 операций в день. Сейчас нужно работать с каждым бойцом так, чтобы после этого он остался полноценным человеком. Это главная наша цель. Кроме того, постепенно служба реорганизуется в ASAP MILITARY і ASAP CIVIL.